зорко одно лишь сердце.
площадь восстания. около трех по полудню. я выползаю из под земли и щурюсь на яркое июльское солнце. волосы змеями извиваются на ветру, лезут в рот, шипят, не дают говорить, мешают идти вперед. я выхожу на невский. сердце как-то подозрительно быстро бьется. частым пульсом резонирует в висках: "он в городе". все попытки игнорировать зов моего безумия, которое официально называю интуицией тщетны. я жадно перелистываю лица прохожих. эта жажда найти в них какие-то смутные черты увидинные во сне постепенно перерастает в отчаянье. я иду и кажется, что эти мысли так сильно стянули мне череп, что он вот-вот треснет и осколки канут по ту сторону неба, перечеркнув закон притяжения.
мои глаза слезятся от городской пыли оседшей в них, от волос заслоняющих взгляд. я не чувствую боли. я ничего не чувствую. я молча схожу с ума. я поднимаюсь на Исакий, смеюсь, пытаюсь казаться такой же как все. ноги гудят, ветер, там наверху, хлещет еще сильнее. я чувствую как заново врастаю в каждую жилку этого города, в каждый памятник, каждый сквер, каждый двор. мириады трамвайных путей содрагаясь, пульсируют в моем слабом теле. я несу этот город в себе как незачатое чадо. я становлюсь городом, а город мной.
я еще не знаю, что где-то там, на одном из самых его известных проспектов мчишься ты, буквально сбивая прохожих с ног, но не скоростью бега, а пристальным отчаянно горьким сканированьем лиц. и может даже в эту минуту ты поднял глаза и увидел промельк знаменитого купола Исакиевского собора в каком-то переулке. может быть наши глаза несущие в себе грусть всех sapiens sapiens в то мгновенье встретились, но мы об этом так и не узнали.
проведем здесь черту между тем, что осталось там. и тем что есть.
главное, что теперь неосознанно заменяем местоимением "мы" все "я" фигурирующие в фразах и мыслях.
мои глаза слезятся от городской пыли оседшей в них, от волос заслоняющих взгляд. я не чувствую боли. я ничего не чувствую. я молча схожу с ума. я поднимаюсь на Исакий, смеюсь, пытаюсь казаться такой же как все. ноги гудят, ветер, там наверху, хлещет еще сильнее. я чувствую как заново врастаю в каждую жилку этого города, в каждый памятник, каждый сквер, каждый двор. мириады трамвайных путей содрагаясь, пульсируют в моем слабом теле. я несу этот город в себе как незачатое чадо. я становлюсь городом, а город мной.
я еще не знаю, что где-то там, на одном из самых его известных проспектов мчишься ты, буквально сбивая прохожих с ног, но не скоростью бега, а пристальным отчаянно горьким сканированьем лиц. и может даже в эту минуту ты поднял глаза и увидел промельк знаменитого купола Исакиевского собора в каком-то переулке. может быть наши глаза несущие в себе грусть всех sapiens sapiens в то мгновенье встретились, но мы об этом так и не узнали.
проведем здесь черту между тем, что осталось там. и тем что есть.
главное, что теперь неосознанно заменяем местоимением "мы" все "я" фигурирующие в фразах и мыслях.
@музыка:
сплин - сломано все